Берлинский транзит - Страница 49

Он оделся, вышел из ванной, посмотрел на кровать. Женщина еще спала. А если она из такой же категории? Из похожего сплава эгоизма, эгоцентризма, равнодушия, холодной отстраненности, чрезмерного чувства собственного превосходства. И, наконец, оплата. Наверняка Анастасии-Альбине оплатили это убийство по высшему разряду, ведь ей столько времени пришлось провести рядом со своей потенциальной жертвой. За подобные испытания нужно платить особую плату, своего рода «сверхурочные». Хотя, наверное, ей действительно было нелегко. Разница в более чем тридцать лет. Еще неизвестно, кому было труднее — этому шестидесятишестилетнему мужчине или ей, относительно молодой женщине, которой приходилось терпеть присутствие столь пожилого друга. Поневоле превратишься в убийцу.

Наталья все еще спала. Дронго надел пиджак, завязал галстук и осторожно вышел из номера, закрыв за собой дверь и повесив табличку, чтобы его не беспокоили, а сам пошел вниз, в холл. Итак, четыре убийства подряд. И все для того, чтобы скрыть реалии первого, самого важного убийства, когда был устранен Георгий Цверава. Отсюда вывод — нужно найти того, кого они пытались скрыть. Его или ее нужно вычислить.

Он подошел к портье и попросил городской телефон. Набрал номер комиссара. Тот сразу снял трубку.

— Добрый вечер, — сказал Дронго, — что у вас нового?

— Откуда вы говорите? — спросил, явно сдерживаясь, комиссар.

— Из «Штайнбергера», — пояснил Дронго, — куда вы меня сами и направили.

— Чтобы спасти вас, а не для того, чтобы вы кувыркались в кровати с этой пассажиркой.

— Мои моральные принципы буду блюсти я сам, — сообщил Дронго, — не нужно так ханжески это переживать. Или вы заодно установили и камеры наблюдения в каждом номере?

— Вы прекрасно знаете, что камер нет. А вот микрофоны есть, и мы все слышим.

— Именно поэтому мы старались особенно не шуметь, чтобы не смущать ваших молодых сотрудников. Как вы считаете, это нам удалось?

— Хватит издеваться, — окончательно разозлился комиссар. — Поняли, что ничего не можете сделать, и решили устроить вот такую безобразную сцену. Это было очень неразумно с вашей стороны. Теперь я не смогу верить в вашу объективность при оценке деятельности фрау Лакшиной. И со вторым пассажиром тоже не все так просто. Ваши любые выпады против него я буду рассматривать через призму ваших отношений с Лакшиной. Получается, что, как независимый эксперт и аналитик, вы себя полностью исчерпали и скомпрометировали.

— Надеюсь, хотя бы как мужчина я был на высоте, — пробормотал Дронго.

— Идите к черту, — рассмеялся Реннер. — Мы каждый час получаем сообщения из России и Польши. Эта ваша знакомая — Альбина Брустина или Анастасия Асамова — просто сущая фурия. Не понимаю, как она вообще могла так долго притворяться. Да и спутник ее тоже под стать ей. Такой известный преступник, а так глупо попался. Так и не понял, что эту молодую женщину ему подставили в качестве убийцы. Он, наверное, до самого конца не верил своим глазам. Даже когда она подняла оружие. Все еще считал это глупой шуткой. И так бесславно закончил свое существование.

— А где Виммер?

— Поехал домой. Он так устал, что еле стоит на ногах. Потрясающий работник. Таких в прокуратуре больше нет. Он дежурил в предыдущую ночь и согласился остаться на вторую, чтобы подменить заболевшего коллегу. Хотя, впрочем, тот вполне мог выйти на работу, но Виммер настоял, чтобы он оставался дома.

— У него много раскрытых дел?

— Почти все. Он умеет находить преступников и при этом оформлять дела как полагается. Поэтому его и сделали старшим следователем.

— Ясно. Вам прислали акт экспертизы паталогоанатомического вскрытия тела Чечулина?

— Уже давно. Разве я вам не сказал?

— Никаких следов алкоголя или наркотиков?

— Почти нет. Но может, он в этот день действительно ничего не пил. Иногда можно сдержать свои порочные наклонности ради выполнения важного задания. А что могло быть для них важнее, чем безопасность их главного босса? Я имею в виду Георгия Цвераву. Но оказалось, что они не смогли уберечь его, а мы не смогли защитить самих телохранителей от убийц.

— Он сам себя подставил, — сказал Дронго, — поэтому и попался. Он не знал, что заместитель его босса оказался предателем, выдав его и напарника их врагам.

— Кому вы сегодня звонили?

— Тому, кто сможет принимать решения. Если он проверит и выяснит, что я был прав, и Хромой Джансунг нарушил их кодекс чести, то боюсь, что к предателю из банды Цверавы придут совсем другие люди. Более компетентные и жестокие.

— Когда это произойдет?

— Понятия не имею. Может, сегодня, может, завтра. А может, никогда. Возможно, мне не поверят, этот тип сумеет как-то выкрутиться, и все наши усилия окажутся напрасными. Тогда он прикажет находящимся в Берлине обоим убийцам, въехавшим сюда по польским паспортам, разобраться либо со мной, либо с остальными двумя пассажирами из нашего вагона. И вот тогда вашим сотрудникам придется очень нелегко. Им придется защищать нас изо всех сил. Если, конечно, у них получится.

— Надеюсь, когда они придут, — пробормотал комиссар, — мои люди будут на месте. За них не беспокойтесь. Кстати, портье, который сегодня ночью будет дежурить, тоже наш человек. В случае необходимости можете смело к нему обращаться. Он имеет право даже выдать вам оружие, если вы почувствуете опасность.

— Спасибо. Не сомневаюсь, что вы все предусмотрели. Будем ждать, герр комиссар. Будем ждать, когда наконец нас придут убивать.