Берлинский транзит - Страница 20

— Что происходит, — не выдержал Реннер, — что вас так смутило? На ее руке ничего нет. Ни кольца, ни других украшений. Вы думаете, что их все-таки ограбили?

Дронго не ответил. Он сорвал простыню, посмотрел на вторую руку. Затем поднял голову.

— Остановите их, — тихо попросил он.

— Кого остановить? — не понял Реннер.

— Они среди пассажиров, — крикнул Дронго, выскакивая в коридор. Он протиснулся между мужчинами, торопясь к выходу.

— Куда он побежал? — не понял Реннер, поспешив следом. Виммер также заторопился за ними.

Дронго выбежал из вагона, бросившись за уходившей толпой. Он бежал изо всех сил. Реннер и Виммер остались далеко позади. В какое-то мгновение комиссар даже подумал, что этот непонятный эксперт просто решил их обмануть и сбежать столь примитивным способом. Но Дронго встал у выхода, вглядываясь каждой из проходивших женщин в лицо. Некоторые испуганно шарахались в сторону, некоторые просто отворачивались. Это были последние пассажиры, сошедшие с поезда. Дронго остался один. На перроне больше никого не было. К нему наконец подбежал старший следователь Виммер. Реннер отстал.

— Что случилось? — спросил Виммер. — Что вас так удивило?

— Я знаю, как его убили, — сказал, тяжело дыша, Дронго, — я теперь все понял.

— И поэтому вы сбежали?

— Я не сбежал, я хотел найти…

К ним наконец подбежал комиссар.

— Может, вы хотя бы попытаетесь нам объяснить, — спросил запыхавшийся от быстрого бега Реннер, — что здесь происходит?

— Это не она, — печально ответил Дронго, — это не та женщина, которая была вместе с ним. Они нас просто обманули.

— Что вы говорите? — не понял комиссар. — Как это не она? С чего вы взяли? Она лежала в его купе, и никто ее не трогал. Вы не могли увидеть ее лица. Убийца дважды выстрелил в нее через подушку.

— Он сделал это нарочно, — пояснил Дронго, — чтобы обмануть нас. Это была другая. Женщина, которая ехала с Георгием Цверавой, только что ушла с этого перрона. А мы остались в дураках.

— Объясните наконец, что происходит? — окончательно разозлился Реннер.

— Эта убитая женщина не Альбина Брустина, — пояснил Дронго. — Дело в том, что у той женщины, которая была вместе с погибшим, были очень ухоженные, красивые руки. И соответственно ухоженные ногти, один из которых сломался, когда она в очередной раз открывала дверь кому-то из телохранителей. Я слышал, как она жаловалась, что сломала ноготь. А у этой, погибшей, ногти коротко острижены. Теперь вы понимаете, что там произошло? Его напарница была сообщницей убийцы. Вместо нее убили совсем другого человека и попросту подложили его нам.

Реннер взглянул на Виммера, потом на Дронго. Достал сигареты, неторопливо закурил.

— Черт возьми, — вырвалось у него, — я даже не мог подумать, что такое бывает в реальной жизни.

Глава 8

Они приехали в полицейское управление полчаса назад. Обоих пассажиров — Гаврилко и Лакшину, — а также обоих проводников рассадили по разным комнатам, попросив подробно описать все события последнего дня. Оба сотрудника полиции, знавшие русский язык, выполняли роль не только переводчиков, но и своеобразных помощников всех доставленных в управление свидетелей.

Дронго пригласили в кабинет самого Реннера, где, кроме хозяина, был еще и старший следователь Виммер. Все трое были потрясены случившимся. Оба тела по распоряжению комиссара срочно отправили на патологоанатомическую экспертизу. Теперь немцы ждали объяснений от самого Дронго.

— Они вместе выехали из Москвы, — рассказывал он, — очевидно, они были хорошо знакомы и он ей доверял. Кроме них, в поезде было еще несколько их телохранителей, один из которых, по имени Костя, сошел в Бресте, забрав оружие остальных телохранителей. Но один пистолет Захар принес своему боссу. Я слышал, как тот просил принести ему оружие, и телохранитель выполнил это распоряжение.

— Оружия в купе не было, — напомнил комиссар.

— Очевидно, его использовали для убийства Цверавы, — предположил Дронго. — Теперь можно попытаться воссоздать схему убийства криминального авторитета. Главное действующее лицо этого преступления — конечно, женщина, которая была рядом с ним. Нужно послать срочный запрос на Альбину Брустину; копия ее паспорта может быть в немецком посольстве, где они получали визы, и у польских пограничников, проставивших ей отметку о пересечении границы Шенгенской зоны.

— Боюсь, что запросов будет слишком много, — пробормотал Виммер, — придется даже посылать кого-то в срочную командировку в Москву.

— Я попытаюсь узнать и по своим каналам, — кивнул Дронго. — Итак, Брустина имела сообщника или сообщников в поезде. Они сели в поезд, очевидно, вдвоем: мужчина и молодая женщина, похожая на Брустину, которую заманили сюда либо обманом, либо подкупом. Но самое главное, что у нее должен был быть заграничный паспорт с действующей шенгенской визой. Итак, ночью Брустина достает пистолет и, дождавшись, когда просыпается Жора, дважды стреляет в него. Если удастся допросить неудачно выпрыгнувшего с поезда Руслана, то мы точно узнаем, был ли глушитель на оружии, которое Захар принес для своего босса. Я полагаю, что был. Она убивает Жору Бакинского и только затем впускает в купе мужчину и женщину. Возможно, женщину накачали наркотиками или обманули, пообещав, что она должна будет помочь в этом убийстве. Женщина спокойно, без видимых признаков борьбы, переодевается в ночную рубашку Брустиной и ложится на кровать. Здесь либо сама Брустина, либо пришедший в купе другой мужчина дважды стреляет через подушку, которой накрыли лицо несчастной женщины. Все делается с таким расчетом, чтобы проводники и пассажиры не узнали бы в убитой подругу криминального авторитета. Ну кто будет пытаться разглядеть ее черты в таком обезображенном двумя выстрелами лице? Интересно, что все рассчитано до мелочей. Убитого Цвераву переносят в туалет, а Брустина и сопровождающий ее мужчина возвращаются в другой вагон, где находится их купе. При этом Брустина оставляет свой паспорт в купе убитых, а сама присваивает себе паспорт убитой. Я убежден, что когда поезд прибыл в Берлин, она сошла на вокзале со своим сообщником. Вот вам и весь механизм этого загадочного преступления. Я действительно не мог ничего услышать, только первый стон несчастной женщины, на лицо которой положили подушку и сразу стали стрелять. Только в этом случае погибший преступный авторитет не смог бы оказать никакого сопротивления и не было бы никакого шума в купе. Я убежден, что это женщина не Брустина, а совсем другой человек. Но самое главное — я уверен, что стреляла именно Альбина. Он бы не пустил в купе чужих людей.